Ночью ворочалась, долго вспоминала, как так получилось, что я, та, которой восемнадцатилетней М. перед сном читал Гюисманса, вдруг оказалась, пусть и в чудеснейшем месте мира, пусть и в уникальной обстановке, но среди четырнадцати, из которых, кроме моего мужа, удивленно разглядывая неблагоразумно прихваченный том Платонова (и, к стыду моему, день
(
Read more... )